Анастасия Постникова: «Главное – желание, тогда нет никаких сложностей!» журнал «Недоросль»
Анастасия Постникова: «Главное – желание, тогда нет никаких сложностей!»
Мария Симонова
Нягань перестает быть далеким и неизведанным городом, когда знакомишься с директором Няганского ТЮЗа Анастасией Постниковой. И выясняется, что можно в маленьком, не приспособленном для театра здании проводить серьезные лаборатории, придумывать проект за проектом, ставить спектакли, попадающие на «Золотой Маску», «Артмиграцию – детям» и другие известные фестивали. Да и просто – нет ничего невозможно. Было бы желание и живой интерес.
Недоросль: Анастасия, немногие бывали в Нягани… Мне доводилось читать, что это город с унылыми серыми пейзажами. Правда ли это? И влияет ли местоположение на театр?
Постникова: Это, конечно, миф. Я бы не сказала, что у нас суровый и унылый край. Природа здесь похожа на уральскую. Территориально мы окружены Тюменской областью с одной стороны, Свердловской и Ямалом с другой. Это наши соседи. От Ханты-Мансийска до Москвы можно долететь за 3 часа. От Нягани до Екатеринбурга 17 часов на поезде. Мы не так уж отдалены от больших городов.
Была смешная история: когда к нам приехал на постановку режиссер Александр Баргман (зазвать его удалось не сразу), он первым делом огляделся и сказал: «О, у вас не как в Норильске!». В Нягани много молодежи. Приглашенные режиссеры замечают: «У вас все либо беременные, либо с маленькими детьми». Я люблю свой город. Живу здесь с 1983 года – тогда родители привезли меня из Первоуральска, где мы жили. Считаю, что наш город красивый, яркий, развивающийся. И театр у нас такой же.
Недоросль: Все располагает к ТЮЗу, раз в Нягани много молодежи и детей? Вы единственный театр в городе?
Постникова: У нас сейчас население 58 тысяч, других театров в Нягани нет. Хотя мы и называемся «театр юного зрителя», думаю, сейчас ушло жесткое деление. У нас собраны абсолютно все жанры – и театр кукол, и пластические спектакли, и клоунада, и драматические. Это нужно, чтобы быть интересными зрителям, чтобы труппа росла. Тот театр, что развивается – ему интересно все! А раз мы находимся в маленьком городе, то наш театр обречен быть разным. Тогда мы можем вовлекать разную публику: к нам приходят и молодые люди, и подростки, и люди среднего поколения, и женщины, и мужчины.
Недоросль: Сложно ли вам сегодня зазвать режиссера к себе на постановку или ТЮЗ благодаря фестивалям уже известен далеко за пределами Нягани?
Постникова: Несложно. А кто у нас работал, тот во второй раз приезжает с удовольствием. Они видят: это не Норильск, не так далеко, серо и холодно. Но я вообще ничего не считаю сложным. Главное – желание, тогда все будет, и ты договоришься с любым режиссером, найдешь возможность. Сложности меня не пугают.
Недоросль: Какой у вас сегодня зритель? Возможен собирательный портрет?
Постникова: К нам приходят мамы с маленькими детьми, им нравится, что происходит в театре. Они хотят попасть к нам и со старшим ребенком, и сами сходить на спектакль вечером. В основном у нас детский репертуар. Мы так разбиваем спектакли – для маленьких (туда входит и бэби-театр, и спектакли 6+), для подростков и для взрослой публики. Причем те, что делаются для подростков, обычно интересны и родителям. Собирательный образ нашего зрителя – это, наверное, больше молодые люди, молодежь – с детьми и без.
Недоросль: В городе много маленьких детей, с этим связано большое внимание к бэби-театру?
Постникова: Мы развиваем его пятый год. Была необходимость взяться за это направление. Наши новогодние спектакли в основном были рассчитаны на категорию 6+. Но, как бы ты ни ставил для этого возраста, если в городе только один театр, и больше маленьких детей повести некуда, то на спектаклях постоянно появляются мамы с малышами. Мы от этого устали и решили поставить спектакль для малышей. Это было в новогоднюю кампанию. И работа сразу же стала пользоваться большим спросом. Обновляемость репертуара оказалась не такой высокой, как хотелось зрителям, мамочки успевали по несколько раз посмотреть наши спектакли. Тогда мы сделали новый проект «Сказки у камина».
Недоросль: В чем он заключался?
Постникова: Каждый актер выбрал сказку, которую хотел почитать. Сначала мы думали о сказках для малышей, но появились истории для разных возрастов. Благодаря проекту у зрителя стало больше выбора. Работы вошли в наши абонементы, на них приходят детские сады и школы. Еще из «Сказок у камина» вырос другой проект. Наша единственная актриса-кукольница Марина Дроздова предложила поставить сказки народов России. И мы поставили: татарские, калмыцкие, народов Кавказа, сибирские и русские. Причем брали только те сказки, которые почти никто не слышал и не знал. Получилось интересно.
Лаборатории – лучший способ понять, что волнует подростков
Недоросль: Кроме проектов для малышей у вас неординарные проекты для подростков. Спектакли, родившиеся во время лабораторий, попадают на главные российские фестивали. Как все начиналось?
Постникова: В 2012 году мы писали концепцию развития театра и пришли к выводу, что у нас в театре бывает совсем немного подростков. В основном в репертуаре шли спектакли 6+, для 12+ постановки появлялись редко, и чаще всего речь шла о сказках. С 2012 года округ выделял театру деньги на профилактику наркомании (для России это актуальная проблема), благодаря этому у нас появилась возможность расширить репертуар для подростков. Первым стал спектакль «Сотворившая чудо» Уильяма Гибсона – история о том, как люди, несмотря на свои особенности и ограничения здоровья, могут многого добиться. Она написана на основе реальных событий – ее героиня Хелен слепая, но достигла больших успехов в Америке.
Недоросль: Вы решили, что все-таки нужно зазвать подростков в театр?
Постникова: Да, и для этого начали ставить спектакли, которые им действительно интересны. В их возрасте нет полутонов, они воспринимают мир как белое и черное. Подростки не верят в сказки. Им интересно только то, что касается их, им важно, чтобы с ними говорили начистоту. И мы стали потихоньку менять репертуар. После «Сотворившей чудо» у нас появился спектакль «Можно попросить Нину?» по рассказу Кира Булычева и «Морфий» по циклу рассказов Михаила Булгакова в постановке Романа Кагоновича. Другой значимый момент – мы приглашали для этих постановок молодых режиссеров. Им скорее, чем более мудрому, взрослому человеку удается достучаться до подростков.
Недоросль: А потом появился проект Class act?
Постникова: В 2014 году я училась в «Школе театрального лидера», где познакомилась с драматургом Марией Зелинской и практикой Class act. Я сама в нем участвовала, тогда менеджеры и директора театров писали пьесы под руководством Марии. Это был колоссальный опыт, такие драматургические лаборатории и Class Act даже немного больше, чем театр. Я бы назвала их своего рода психотерапией. И я загорелась идеей провести лабораторию у нас в театре. Убеждала директора Департамента культуры, что это лучший вариант для работы с подростками. Спектакли – хорошо, но лаборатория позволяет напрямую вовлечь детей в сам процесс.
Недоросль: Как все организовано?
Постникова: Мы набираем группу из 10-15 человек. С ними работают профессиональные драматурги. После того как написаны пьесы, приезжают профессиональные режиссеры и с актерами театра ставят настоящие спектакли. Это сделано, чтобы ребенок понял, что он сам может сделать что-то большое, к его труду и проблемам относятся очень серьезно. Поэтому важно, чтобы в проекте участвовала не любительская студия, а именно профессионалы.
Недоросль: В 2017 году удалось воплотить лабораторию в жизнь?
Постникова: Я два года убеждала два департамента, в итоге получилось договориться с Департаментом внутренней политики, он курировал этот проект, мы получили на него деньги – спасибо государственной программе Ханты-Мансийского автономного округа – Югры*. И в 2017 году у нас прошла первая в Ханты-Мансийском автономном округе драматургическая лаборатория. Назвали ее «Я есть».
Мне очень хотелось, чтобы артисты тоже сами попробовали написать тексты, поэтому первая лаборатория получилась расширенной – участвовало 18 детей и 15 взрослых (12 актеров и 3 человека не из театра, но очень заинтересованных в проекте). Из авторов мы пригласили Машу Зелинскую и Славу Дурненкова. Бедные драматурги, им пришлось работать с 33 авторами! Они занимались с каждым ребенком, потом выходили в «ночную смену» и работали со взрослыми. Когда все закончилось, сказали, что больше так не будут…
После были показы эскизов детских пьес и читки взрослых. Мы начали представлять работы в 12 дня, а закончили в 2 часа ночи. Было тяжело, но актеры очень ответственно подошли к лаборатории. Все 10 дней театр работал на нее. Эскизы получились удачными, их делали замечательные режиссеры Екатерина Гороховская, Анастасия Старцева, Данил Чащин и Сергей Чехов. После просмотра эскизов мы подумали, почему бы не попробовать, чтобы два режиссера Сергей Чехов и Данил Чащин вместе поставили спектакль? Они приняли наше предложение.
Недоросль: Над спектаклем работала молодая команда?
Постникова: Да, мы понимали, что делаем проект для подростков. И режиссеры, и художник Анастасия Юдина, и отвечавший за видео Михаил Заиканов, и звукорежиссер Владимир Бочаров – все очень молоды. И они сделали крутой спектакль «Я есть». Мы долго выбирали, по каким из лабораторных пьес делать спектакль. Режиссеров больше привлекали драмы, но Маша настаивала, чтобы брали разные истории. Ребята, участвующие в лабораториях, пишут на очень серьезные темы. Всегда поражает, какой у них уже позади опыт, какие проблемы они затрагивают. Иногда спрашивают: «О чем нужно говорить с детьми?». Да о том же, о чем со взрослыми! Их беспокоит и безразличие других людей, и любовь, и отношения с одноклассниками остро воспринимаются. С нашим спектаклем мы попали в зрителя не то что на 100%, а на все 250%! Он цепляет и подростков, и взрослых. Последние, кстати, узнают себя в этих эскизах, иногда это бывает неприятно.
Недоросль: В прошлом году у вас была необычная инклюзивная лаборатория.
Постникова: Мы решили поэкспериментировать и пригласили для участия в лаборатории с драматургом Анастасией Букреевой ребят с особыми потребностями. В нашем театре принято сначала что-то придумать, а уже потом решать, как воплощать задумку в жизнь. В этот раз были сложности, в итоге мы поняли: если работать с детьми с особенностями здоровья (у нас был мальчик на коляске, слабослышащий мальчик и незрячая девочка), то надо закладывать больше времени для написания текста. Но мы справились, все получилось.
Недоросль: Какие темы интересуют подростков в Нягани?
Постникова: Как говорят драматурги, на каждой территории обычно выходят на первый план ее главные проблемы. Особенностью нашего города стали сложные отношения с отцами. Либо их нет в семье, либо это отцы-агрессоры. Вообще каждому театру, особенно ТЮЗу, рекомендую при возможности проводить подобную лабораторию. Это лучшее, что можно сделать, чтобы понять, какие вещи действительно беспокоят сегодня подростков.
Каждый месяц транслируем спектакли в интернет
Недоросль: Вы организуете видеотрансляции спектаклей. Чем вам интересен этот формат, как он возник?
Постникова: Начали их проводить благодаря Государственной программе «Доступная среда в Ханты-Мансийском автономном округе – Югре», она действует у нас в округе. В 2014 году нам выделили деньги, и мы закупили оборудование для видеотрансляций. Во всех театрах округа подобное установлено. Стремимся ежемесячно делать видеотрансляции и обязательно даем эфир на сайте, в социальных сетях все показы эскизов на лабораториях.
Недоросль: Такие видео востребованы?
Постникова: Пока не так много зрителей, как хотелось бы, но, думаю, дело в качестве видео. Когда будет финансовая возможность, мы поработаем над звуком. Среди постоянных зрителей наших трансляций – родные и друзья актеров, кто приехал к нам из других городов. Когда появляется информация о новом видеопоказе, ребята сразу звонят своим. Вероятно, нас смотрят коллеги – считаю, всегда хорошо, когда есть возможность следить за тем, что происходит у других театров. Я всегда мониторю события в других ТЮЗах.
Когда в 2011 году стала директором, то пришла из совсем другой сферы, из образования, не была прежде так тесно связана с театром. Мы сразу стали развивать социальные сети, делать свой сайт. Уже тогда внимательно изучала, как работают в других театрах, помню, у РАМТа уже в 2011 году был хороший сайт. Уверена, чтобы твой театр был интересным для других, надо делать так, чтобы тебе самой нравилось. И тогда все будет работать.
На пределе сил
Недоросль: Что у вас за длинная история со строительством здания для театра?
Постникова: Мы надеемся, это скоро закончится. С 2007 до 2010 года здание театра находилось на капитальном ремонте, после чего площадь увеличилась в 2 раза. Нам не повезло с подрядчиком, когда я пришла на пост директора, то получила «бонус» – недостроенное здание. Дальше были долгие мытарства: мы выясняли, что возможно сделать и узнали, что площади в таком состоянии нельзя вводить в эксплуатацию. Затем губернатор Ханты-Мансийского округа Наталья Комарова приняла решение начать работы с обследования здания. Важно было понять, возможна ли его реконструкция. В 2015 году пришли к выводу, что здание жизнеспособно, с 2016 разрабатывался проект его реконструкции. В декабре 2019 года проект в третий раз зашел в государственную экспертизу, в феврале мы должны получить заключение. Надеемся, в 2020 году передадим здание строителям. А дальше – как повезет. Если будет хороший подрядчик, то уже года через два въедем в красивое, отремонтированное здание.
Недоросль: Насколько новое здание сейчас необходимо? Возможно, вы уже обжились там, где театр обитает сегодня?
Постникова: Мы сейчас занимаем деревянное здание бывшей школы. Спортивный зал переделан в большой зал театра на 60 посадочных мест. Конечно, технически он не приспособлен для театра. Возможности площадки ограничены: к примеру, у нас нет штанкетного хозяйства. Зато мы находимся в центре города. Обычно те, кто приезжает к нам, говорят: «Какой кошмар!», видя театр снаружи. А когда побывают внутри, то впечатление меняется.
Осенью было пять лет, как мы там живем. Уже облагородили здание, оно стало более театральным. У нас есть место для репетиций, занятий студии, театральный буфет и малый зал на 30 мест. Стремимся, чтобы в театре было уютно, комфортно, чтобы зрителям хотелось к нам вернуться. Нас часто спрашивают, оставят ли нам потом это здание, его уже полюбили. Но нам бы, конечно, хотелось переехать в свой театр. В нынешнем нет складских помещений, мы все привозим и увозим на каждый спектакль. И в основном здании будет три зала, большой на 220 мест, малый на 80, зал малых форм на 30. Чтобы заработать на поездки на фестивали, на постановку новых спектаклей, выполнить госзадание, мы работаем на пределе своих сил. К примеру, в 2019 нам пришлось провести 650 мероприятий. Надеемся, если переедем, у нас будет больше возможностей для творчества, для новых работ.
Недоросль: А команда для воплощения задуманного в жизнь у вас в театре уже есть?
Постникова: Да, театр – это всегда команда. У нас работают настоящие профессионалы, преданные театру люди, мы вместе придумываем и реализуем разные проекты. Я горжусь своими коллегами и благодарна всем, кто служит в нашем театре!
*Программа «О государственной политике в сфере обеспечения межнационального согласия, гражданского единства, отдельных прав и законных интересов граждан, а также в вопросах обеспечения общественного порядка и профилактики экстремизма, незаконного оборота и потребления наркотических и психотропных средств в Ханты-Мансийском автономном округе-Югре в 2016-2020 годах»).
