«Это история Авлабара, и она должна быть очень яркой, цветной, перемешанной, как восточные ковры…»

Фагиля Сельская работала в театрах Санкт-Петербурга, Москвы, Новосибирска, Красноярска, Ярославля, Нижнего Новгорода, Челябинска, Пекина, Сеула, Сиэтла, Тель-Авива. В 2013 году была номинирована на театральную премию «Золотая маска» за лучшую работу художника по костюму в спектакле Ярославского театра имени Ф.Волкова «Дом Бернарды Альбы».

Это уже третья работа Фагили Самигулловны в «Няганском театре юного зрителя». «Простые истории», — пластический спектакль Николая Реутова, «Астероиды» — современная притча Екатерины Гороховской, сегодня Фагиля Сельская создает костюмы для спектакля по пьесе Авксентия Цагарели «Ханума»:

Это история Авлабара, и она должна быть очень яркой, цветной, перемешанной, как восточные ковры. Когда сливается очень много красок и вытоптанная множеством ног, на пыльных улицах, тканая основа становится какой-то невероятной жемчужиной. Я не могу, наверное, от своей сущности отказаться и поэтому делаю общую историю востока: когда вдруг персидские мотивы возникают в грузинском контексте, когда очень насыщенный красный прорывается, смешиваясь с таким очень армянским фиолетовым, — начинает жить. Спектакль решен в очень теплой гамме, здесь нет классического, псевдоклассического, как я считаю, черного цвета. Вообще было желание придумать это все в красном ключе. У нас волшебный художник по свету Нина Киркова, и можно будет попробовать поверх это все расписать. Тут самое главное не уйти в какие-то тесемочки, пересчет пуговиц, и не пытаться воссоздать костюмированную историю. Хотелось баловаться. Вот сегодня актер Рамиль Ахмеров надел резиночку с усами, как брови, и вдруг возник этот бровастый радостный юноша. Театр рождается из таких вот очень «балованных» людей, и «балованные» люди должны радостно принимать в игру других «балованных» людей. Мне понравилось, как сегодня ребята, даже просто надев какие-то подборные картузы, уже были какие-то ловкие и смешные. Как можно раньше надо «распеть» пьесу, чтобы она стала для них такой тканью, которая пройдет и все сошьет, соединит, потому что они так радостно поют, потом радостно двигаются, потом начинают отрабатывать драматический кусок, — хотелось бы, чтобы все это стало единым целым. Музыкальный легкий спектакль, с мелодиями, которые застревают на полгода. «Ханума» — очень простая и одновременно очень сложная история, ее нельзя нагружать гипердраматизмом, чтобы она не стала тяжелой, странной, — сюжет просто не выдержит. Это история любви, потому что все хотят быть любимыми, а еще это Восток: фрукты, вино, песни, как часть жизни, а не специальность, вот это хотелось передать, и в костюмах тоже. Мы смотрели фотографии Тифлиса второй половины 19 века, когда как раз и разворачиваются события нашего спектакля, там нет общей длины камзола, общей ширины шальвар, — все разные, — это надо показывать. Я не очень люблю множество отделок, всякие тесемки, мне кажется, что можно это все сочинить очень живописным путем, в этом должна быть какая-то непосредственность. Надо понимать, что это все — живые люди, и все истории случаются там, где они случаются, и все имеют право быть очень разными.

Няганский театр сейчас работает на приспособленной площадке, много есть проблем в маленькой сцене. Но, с другой стороны, это такое волшебство, когда не надо преодолевать, перекрикивать и доходить звуком до сорокового ряда, не надо с таким надрывом зарабатывать очки, — когда тебя видно, слышно, когда чувствуется теплый ты или холодный, — можно быть очень естественным, очень мягким. Герои должны чудесно двигаться, внутренне чувствовать музыку. Хочется видеть в Хануме полифонию жизни.

Я надеюсь, что все это соединится, сварится, спечется в общую ткань. Сейчас, на начальном этапе постановки, очень сложно режиссеру (Николай Реутов), смотреть отдельно костюм и понимать, как он врастет, ну в худшем случае, не врастет, в спектакль. И, очень трудно предугадать, как это будет. Какие-то вещи, которые безмерно раздражают, я прибираю…. А какие-то вещи, которые я считаю, будут очень точные, пытаюсь отстаивать. Ну и потом, это еще история привычки, доверия, единого какого-то усилия, потому что сочинить и сказать вот это — ты, а вот это — я, всегда очень сложно…

Наш спектакль — история чудесной крошечной девочки, которая хотела быть счастливой и бедного юноши, который влюбился в нее. Не нужно из этого делать трагедию Ромео и Джульетты, надо делать счастливую историю.