Наш совместный творческий путь это и история про уехать или остаться Коле из маленького городка, и юбилейный спектакль в форме концерта «Без двадцати 50», и золотомасочная «Калечина-Малечина». И это — только начало!

Сойжин, вы из театральной семьи и, наверное, вариантов пройти мимо театра у вас не было. Или, всё-таки была возможность как-то иначе встретить своё сегодня?

Вариантов, как оказалось, намного больше, чем я могла бы себе представить. Но тут, думаю, дело вовсе не в вариативности, а в выборе. Меня всегда восхищали люди, с большой любовью всю жизнь занимающиеся театром, будучи совсем не из театральной семьи. Они же когда-то и почему-то сделали выбор в пользу этой профессии. Почему-то решили стать актером, режиссером, художником или кем-то еще, в большинстве случаев, в момент выбора до конца не подозревая, в какое пространство они входят. Вот это действительно потрясает.

Со мной же все проще. В юности, мне настоятельно рекомендовали держаться подальше от театра, так как время было непростое. Я занималась музыкой и готовилась окончательно и бесповоротно стать музыкантом. Наверное, отчасти, и стала. Но театр слишком заразен, это правда. Я бы сказала, необратимо заразен. И здесь дело не только в генной инженерии. Все еще проще. Детство я провела в зрительных залах, гримерках, в закулисье, на сцене, под сценой, в трясущихся автобусах-пазиках, где ты спишь на коленях у родителей. Меня нянчили гримеры-постежеры, костюмеры, артисты и еще бог знает кто. А тусовка театральных детей, которых некуда девать артистам? Это же лучшие вечеринки детства с пробой грима на своем лице, лазанием по декорациям и разговорчиками в темноте про театральных призраков. Яд был впущен в организм слишком очевидным способом. И вот однажды, на вокальной распевке, я внутренне задала себе простой вопрос: есть ли что-то, что я люблю больше, чем музыку? Оказалось, что есть.

Каким был ваш первый спектакль, что бы вы хотели сказать себе стоящей на сцене после первой премьеры?

Так. Я тогда училась на актерском курсе. Забавно, но первый спектакль был очень пластичен, очень музыкален и слишком безответственен. Кажется, с тех пор, мало что поменялось.

Если бы у меня появилась возможность метнуться на пятнадцать лет назад, наверное, ничего не смогла бы сказать себе. Честное слово. Даже если спросить меня, что бы я сказала себе вчерашней, я бы затруднилась в ответе, да и не хочется мне. Я слишком много разговариваю с собой ежедневно, слишком много задаю себе вопросов. Иногда сиюминутные разговоры с самим собой гораздо громче и пыльче, чем вся моя внешняя коммуникация с миром.

Расскажите немного о своём пути, знаковых для вас событиях. Как вы считаете, всё предрешено или на пути есть развилки, где можно повернуть?

Если проанализировать событийный ряд моего пути, то может показаться, что, действительно, где-то в другом измерении что-то предрешается. Но, с другой стороны, это все не отменяет твой личный выбор. Каждый поворот провоцируется внезапными инсайтами. Так, вот мне сейчас надо туда, потому что здесь уже понятно и скучно, а я не хочу скучно. Если стало легко и понятно, значит надо идти туда, где сложнее и интереснее. И все эти собранные чемоданы везде таскаешь с собой, периодически доставая необходимое. А здесь у нас что? А это профессия хорового дирижера, достаем. А вот тут -мой небольшой вокальный опыт, а тут- детям преподавала, а там — музыкальную драматургию изучала. Мне нравится все таскать с собой, а вдруг пригодится. Наверное, есть три больших события, о которых я сейчас подумала, отвечая на вопрос. Первое — это ГИТИС, в который с большим трудом поступила на актерский курс мюзикла, а в конце второго курса, мне предложили перейти на курс младше, туда, где учили режиссеров музыкального театра. Второе — это переезд в Бурятию после окончания. Работа режиссером в национальном театре на протяжении десяти лет, дала возможность мне стать именно бурятским режиссером. И третье — это рождение моих детей, самое мощное событие на моем пути.

Расскажите про Няганский театр, какой была ваша встреча

Встреча с Няганским театром — это что-то поистине магическое. Никакой любви с первого взгляда с артистами, смутное и непростое время встречи, но при этом абсолютная очарованность тем возникшим ощущением, что ты попал домой. Не понимаю до конца, как еще точнее сформулировать словами, но вот как-то так. Конечно, любовь с артистами потом все-таки случилась, они до сих пор шутят на эту тему, а ощущение дома с каждым разом осмысленно углубляется и укрепляется. Помню, как меня потрясли люди, работающие в этом театре, их забота и включенность в театр, как во что-то самое важное на свете. Это достойно большого уважения.

Ну и, конечно, говоря про магию. Во время постановки первого спектакля, я не согласилась на вторую, после чего сломала ногу в трех местах прямо на поклоне и задержалась уже в Няганской больнице на пару недель. Там у меня было достаточно времени, чтобы переосмыслить свое решение. Так появился второй наш спектакль «Калечина-Малечина». Говорю же, магия. Все совпадения случайны).

Как получилось, что люди из столь, казалось бы, далёких регионов, оказались друг для друга такими близкими (это про вас и Нягань)

У Анастасии Геннадьевны (директора Няганского ТЮЗа, прим. автора), помимо прекрасной интуиции, есть удивительное качество — начинать общение с человеком так, будто вы знаете друг друга всю жизнь. Мы вели переговоры год и, когда я оказалась в этом месте, для меня вдруг все стало понятным и прозрачным. Здесь действительно создано такое поле, в котором ты уже в первые дни ощущаешь близость с людьми. Причем это исходит не от тебя, а от людей, работающих в театре. Тебе лишь стоит ответить на это тепло взаимностью.

Про что или о чём, или для чего каждый из ваших спектаклей в Нягани?

Это сложный вопрос. Хочется быть честным. Надеюсь, получается.

Недавно одна режиссёр сказала, что Нягань нужно прикладывать к ранке, чтоб быстрее зажило, что вы думаете об этом высказывании?

Я абсолютно солидарна с этим высказыванием. Более того, я недавно это ощутила на себе в буквальном смысле. Просто приехала в родной Няганский театр, обняла любимых людей и все, что еще вчера болело и кровоточило, перестало болеть и зажило. Чудеса.

Новый главный — что вы вкладываете в это понятие, что чувствуете сейчас?

Чувствую необходимость быть рядом с теми людьми, которых люблю и кому доверяю. Чувствую, что вместе с этой командой, у меня есть возможность перманентного движения в сторону развития театра и продолжение поиска чего-то прекрасного. Чувствую твердую уверенность в своем решении. Чувствую, что мне приятна мысль о причастности к этому театру и к этим людям. Очень благодарна Анастасии Геннадьевне за доверие.

Новый главный — это что-то точно не про статус, а про желание продолжать свой путь именно с этим театром, не устанавливая ни сроков для этого пути, ни чего-то другого ограничительного. Есть понимание приблизившегося нового этапа, но при этом совсем нет ощущения, что мы начинаем писать с красной строки. У нас с театром отличный бэкграунд. Если есть возможность продолжать создавать что-то вместе, то я хочу использовать эту возможность уже в новом качестве. Почти, считайте, инициация.

Каким будет этот путь (никто не знает), но, наверняка есть какие-то мысли, наметки. С чего бы вам хотелось начать?

Хочу начать с исследования театра для детей, все-таки. Для меня пока что это более сложносочиненный мир, про который хочется понимать больше и думать чаще.

Как думаете, что театральному миру даст такой союз?

Надеюсь, что-то прекрасное.